О поэте
Видьяпати Тхакур (Биддепоти (1352—1448) — значительная фигура в индийской литературе, крупнейший поэт-лирик, оказавший огромное влияние на литературу Северо-Восточной Индии и соседнего Непала.
Известен как автор песен любви на майтхили – народном языке многочисленного населения северо-восточной части Индии.
Все поражает в Видьяпати, – и его творчество и его судьба; сам он будто соткан из разительных противоречий. Придворный певец, он стал народным кумиром.
Родился в деревне Бишпхи, что в современном округе Мадхубани штата Бихар, Индия. Происходил из брахманского рода. Отец и дед Видьпати по отцовской линии были министрами при дворе правителя Митхилы, которая в те времена была одним из важнейших культурных центров Индии. Видьяпати по праву рождения занял место придворного поэта и пользовался покровительством власть имущих.
Видьяпати писал на санскрите, апабхранше и на майтхили, который был его родным языком. Именно стихи на майтхили принято считать самым ценным в поэзии Видьяпати. Они делятся по тематике на кришнаитские и на составленные в честь Шивы и других индуистских богов.
В кришнаитских стихах Видьяпати, подобно своему современнику Чандидасу, воспел любовь Кришны и его возлюбленной пастушки Радхи. Стихи эти условно принято делить на циклы, названные по душевным состояниям Радхи: Радха страждующая; Радха — ревнующая; Радха, страдающая от разлуки, и т. д. Поэт с удивительной полнотой передал внутреннее саморазвитие чувства, раскрыл его психологическую сложность и глубину.
В песнях Видьяпати нетрудно обнаружить влияние классической традиции: частое присутствие в них бога любви Камадэвы с луком и цветочными стрелами в руках; описание высоких достоинств и волнующих прелестей героини; последовательное развитие любовного сюжета от первой неожиданной встречи Радхи и Кришны, романтики тайных свиданий и ночей любви до первых размолвок, ссор, томительной разлуки, новых встреч и окончательного разрыва. Все это встречалось уже в памятниках древнеиндийской литературы, в трактатах о любви («Кама-сутра» Ватсьяяны и другие).
Классическая традиция обусловила и непременное присутствие в песнях верной подруги или наперсницы Радхи. Ее роль – роль постоянной посланницы: она извещает Кришну, как томится любовью к нему Радха, рассказывает ему, как прелестна пастушка, договаривается о месте и часе тайного свидания, неоднократно соединяет влюбленных, старается примирить их после размолвок.
Радха в песнях Видьяпати, как правило, юна, наивна, неловка в проявлении своих чувств. Наперсница старше ее по возрасту, более опытна. Она опекает Радху, дает наставления, как привлечь к себе внимание Кришны, очаровать любимого.
А могущественный бог Кришна в песнях Видьяпати утрачивает свою божественную сущность, обретает мирские качества и становится обычным человеком.
О поэте на Википедии - ru.wikipedia.org/wiki
12 песен о любви Тхакура Видьяпати
Встреча Радхи и Кришны
Она прошла, и понял я:
красивей в мире нет!
Она прошла, — и с жадностью
мой взор спешит вослед.
Ведь даже если нищего
наследство скоро ждет,
Быть жадным и завистливым
он не перестает.
Природой дивно созданы,
черты ее светлы:
Лицо подобно лотосу,
глаза — как две пчелы,
Как две пчелы на лотосе,
что меду напились
И расправляют крылышки –
вот-вот умчатся ввысь.
Лицо у нее прекрасно, а смех серебрист, певуч
Лицо у нее прекрасно,
а смех серебрист, певуч,
Как будто нектар душистый
луна струит из-за туч.
Взглянул я — и восхитился
весенней ее красой,
И царственною походкой,
и черной, как ночь, косой.
Сурьмой подведенные веки
изогнуты и чутки,
Как будто уселись пчелы
на нежные лепестки.
А стан, несравненно тонкий,
сломаться вот-вот готов
Под тяжестью спелых грудей –
тугих золотых плодов.
Порывистой была, — а стала вдруг спокойнее, задумчивей, ровнее
Порывистой была, — а стала вдруг
спокойнее, задумчивей, ровнее,
Чего-то ждет, скрывается от всех –
я не пойму, что происходит с нею.
Приди, о Кришна, поспеши взглянуть:
открылась в ней пленительная сила,
Клянусь тебе, — с утра ее узрев,
я, как ошеломленная, застыла!
Дни детства робкого бежали прочь,
пришла победа юности горящей, -
Пусть даже в гнев красавица придет,
ее слова нектара будут слаще.
«Ступай отсюда! Место уступи! –
сказала юность, прогоняя детство, -
Ты столько лет впивало сладкий сок,
хочу и я отведать наконец-то!»
О любимица наша!
Подруга
О любимица наша! В тебе нахожу
всех достоинств пленительное воплощенье:
Как весна, ты свежа, а твоя красота
вызывает недаром у всех восхищенье.
Так ужели творец оказался глупцом,
одиноким создав совершенство такое?
Неужели не смог сотворить для тебя
столь же редкостное воплощенье мужское?
Ты грустна, — но тебе я могла бы помочь,
ибо вижу: ты жаждешь в душе одного лишь!
Я скажу, как желанного можно достичь,
если быть до конца откровенной позволишь.
Радха
Говори! Ибо даже дурные слова
нам порою приносят не горе, а благо,
Все, что есть у тебя на душе, говори, -
но не жди от меня безрассудного шага.
Подруга
Я готова помочь, но встречайтесь тайком,
Пятистрелый отныне — ваш друг и защита,
Многих радостей нет у законной любви –
слаще милого тайно любить, чем открыто!
Радха
Замолчи! Этой вкрадчивой речью своей
ты горящую рану мою растравляешь!
Заставляешь отраву змеиную пить,
а для сладости сахар в нее добавляешь?
Подруга
Не сердись! Беспредельна, как море, любовь,
вот и можно о ней говорить бесконечно.
Ты ведь знаешь: к тебе ни одна из подруг
не привязана так глубоко и сердечно.
Коротка наша юность, — и счастливы те,
что успеют познать все ее наслажденья,
Наслажденья же юности — только в любви,
остальное — лишь вымыслы да наважденья.
Настоящий мужчина идет до конца –
он не бросит любимую на полдороге.
Превратится стыдливость в горячую страсть,
как в луну превращается месяц двурогий.
В час первого слиянья, первых ласк
В час первого слиянья, первых ласк
бог Камадэва голоден и жаден, —
Будь сдержан — второпях не раздави
сладчайшей из чудесных виноградин.
Не жадничай, стыдливой овладев,
смиряй свое мучительное пламя, —
Достойный лучше с голоду умрет,
чем станет есть обеими руками.
О Кришна! Ты, конечно, очень мудр
и должен знать не хуже, чем другие,
Как боязно слонихе молодой
почуять жезл погонщика впервые.
Она решилась встретиться с тобой
лишь после долгих просьб и увещаний,
Так постарайся милой угодить —
ей сразу станешь ближе и желанней.
Настойчиво к любви не принуждай,
так делают лишь грубые невежды,
Она нежна, — не рань ее души,
в порыве страсти не порви одежды.
С ней наслаждайся лишь до той поры,
пока твой натиск терпит благосклонно,
Но отступи, едва заметишь ты,
что смотрит недовольно, утомленно.
И за руки поспешно не хватай,
увидев, что уйти она готова, —
Так демон Раху, изрыгнув луну,
ее тотчас же не глотает снова.
Стыдливую к тебе я привела
Стыдливую к тебе я привела,
а это стоило больших усилий, —
Будь бережливым, если хочешь ты,
чтоб наслажденье вы сполна вкусили.
Смотри, как терпелив мохнатый шмель:
сев на цветок, он не ломает стебля —
Не торопясь сосет душистый мед,
лишь осторожно лепестки колебля.
Так поступай и ты — понравься ей,
и если это вскоре удалось бы,
Придет опять — еще не раз придет,
и больше не потребуются просьбы.
Она, как ветка сириса, нежна,
будь нежен с ней, как подобает Кришне,
И следуй наставленью моему —
не проявляй поспешности излишней.
В час первой встречи не пугай ее,
не дай прорваться бешеному пылу,—
Пусть ваша страсть день ото дня растет,
как месяц в небе набирает силу.
Ей даже в шутку грубость не скажи —
то было б непростительной ошибкой!
Тогда без страха вновь она придет —
придет к тебе с доверчивой улыбкой.
Песни о первой ночи
Когда я шагнула к ложу,
дыханье в груди затаи,
В лицо горячо взглянул он,
душа замерла моя.
Почудилось на мгновенье:
весь мир кругом запестрел
От сонма богов, летящих
с пучками цветочных стрел.
Нет слов у меня, подруга,
чтоб я описать смогла
Безумства и наслажденья,
что с ним я пережила.
Не ведаю, что случилось:
не слушалось тело меня,
А он от восторга светился,
лицо надо мной склоня.
Пить мед моих губ он начал,
гирлянду мою сорвал,
Поспешно узлы распутал
цветных моих покрывал.
Над всею моею жизнью
он сети любви простер,
И страсть порвала границы
и вырвалась на простор.
Одежду с меня он сбросил,
пылая, шепча, смеясь,
И власть над собой теряя,
я дрогнула, я сдалась, —
Сдалась, разгораясь страстью,
счастливейшая из жен,
Не в силах ни дать согласья,
ни ставить ему препон.
Лотос пламенный раскрывается
Лотос пламенный раскрывается —
с чем его красоту сравнить?
Что голодной пчеле желаннее,
чем нектар его сладкий пить?
На шарах твоих грудей — ссадины
от безумных моих ногтей,
А кукушка о том проведала
и смеется в тени ветвей.
О гневливая, о надменная,
обернись назад — посмотри:
Тьму полночную, тьму обманную
пьют лучи золотой зари.
О прекрасная, всех сокровищниц
драгоценней женская честь,—
Стыдно мне, что в казну алмазную
я дерзнул, будто вор, залезть.
И за этот грех наказал меня
бог, держащий пять жгучих стрел:
Выкрал душу мою влюбленную
и, как пленницей, завладел.
Из объятий ее выпускать не спеши,
Из объятий ее выпускать не спеши,
повредить это нежное тело не бойся:
Хоть и гнется цветок под тяжелым шмелем,
все равно не сломается, не беспокойся.
И не слушай молений пугливых ее,
и не верь, если шепчет: «Не надо, не надо!..»
А иначе скорее наступит рассвет,
чем добыта желанная будет награда.
Пусть измучатся губы — целуй без конца,
в ней ответные волны любви пробуждая.
Как чудесно, когда разгорается страсть
постепенно, как в небе луна молодая!
Ты любуешься утром жизни
Ты любуешься утром жизни —
золотыми ее годами,
Ты гордишься высокой грудью —
наливными ее плодами.
И любой из юношей пылких
оценил бы их вкус и спелость,
Если б ты от всех не таилась,
поборола свою несмелость.
О красавица, со вниманьем
эти выслушай наставленья:
Минет молодость — не вернется,
нам оставит лишь сожаленья.
Я ведь тоже была красивой,
я ведь тоже была моложе,
Ожиданья, мечты, надежды
и меня волновали тоже.
Знай, красавица: счастье длится,
прелесть юности не скудеет,
Лишь покуда ее богатством
повелитель любви владеет.
Но пройдут молодые годы,
в волоса закрадется проседь, —
Поспешит тебя Камадэва
ради новых красавиц бросить.
Говорит Видьяпати мудрый:
взять красавиц хоть тысяч десять —
Красоту твоих спелых грудей
их красой не уравновесить.
Но пройдут года — и увянешь,
постареют твои подружки, —
Станет жизнь пустой и никчемной,
как слова болтливой пастушки.
Хочу коснуться губ ее губами
Хочу коснуться губ ее губами —
она склоняет вниз свое лицо,
Хочу обнять прельстительное тело —
она ломает рук моих кольцо.
Спешит плотнее запахнуть одежду,
как будто заподозрила обман,
А у самой от затаенной страсти
трепещут бедра, вздрагивает стан.
Она двумя ладонями прикрыла
бутоны грудей, словно от беды,
Прижав с такою силой, что краснеют
их нежные, упругие плоды.
И как бы ни был ловок и настойчив,
лукав и смел любовник молодой,
Легко ли побороть ее стыдливость —
упиться вновь любовною игрой?
Хочу на гладкой коже этих грудей
оставить я следы моих ногтей,
Но выгибается, как юный месяц,
сердитая дуга ее бровей.
Гляжу в лицо ей жадно и упрямо,
а сердце хочет горячо просить:
«Не надо больше в облаках одежды
блистанье красоты своей таить!
Красны от бессонницы веки твои
Красны от бессонницы веки твои:
они — как усталые птицы,
Как пара чакоров, упившихся всласть
нектаром луны-чаровницы.
Недвижны красивые брови твои,
и все-таки нет в них покоя, —
Владыка любви лишь на миг отложил
свой лук после трудного боя.
О милая Радха, со мной не хитри —
подругу обманывать стыдно:
Уклончивы, сбивчивы речи твои,
но счастье твое — очевидно.
Две груди твоих — наливные плоды,
созревшие в мирных долинах —
Теперь словно две золотые горы
с цветами на острых вершинах.
Небрежно откинуты пряди со лба,
и видно по каждой примете:
Добился лукавый владыка любви
сладчайшей победы на свете!
Переводы С. Северцева
Данные переводы песен Видьяпати выполнены на основе так называемой «Непальской рукописи», которая была обнаружена в Непальской королевской библиотеке и издана в Бенаресе в 1954 году. Рукопись выгодно отличается от всех прочих своей древностью: написанная старым майтхильским алфавитом, она, по мнению ученых, относится к XVI веку.
И если по другим сборникам песнопений поэта ведутся дискуссии об авторской принадлежности, то песни «Непальской рукописи» признаются, бесспорно, принадлежащими Видьяпати и выдержали в Индии уже несколько изданий.
